Александр Морозов: Своего возраста я не ощущаю

  За сорок лет своей творческой деятельности народный артист России, певец и композитор Александр Морозов написал более тысячи песен. Многие из них стали шлягерами. Мы все знаем такие хиты как «Малиновый звон», «Мой голубь сизокрылый», «В краю магнолий», «Душа болит»… Его песни исполняют  И. Кобзон и А. Пугачева, В. Леонтьев и Э. Пьеха, В. Киркоров и М. Распутина,  Л. Лещенко и С. Ротару…  

А еще Александр Морозов смог опровергнуть закон шоу-бизнеса, который гласит, что нельзя исчезать из поля зрения слушателя более чем на полгода, иначе будешь забыт навсегда. Певец и композитор не появлялся на эстраде почти десять лет, а когда потом снова вышел на сцену и запел «Малиновый звон», ее подхватил весь зал.

Александр, почему вы на три года «заперли» себя на Украине?

Это было 15 лет назад.  Я не могу согласиться с вашей формулировкой – я вернулся на Украину, где родился, где прошло мое детство, когда мне необходимо было многое обдумать и понять. Не стало Советского Союза, система ценностей «нового государства» изменилась. Наступило время перестройки. Происходили  серьезные изменения и в моей личной жизни. Именно в это непростое время я написал легендарный «Малиновый звон», «Белые ставни», «Мой голубь сизокрылый» и помог многим исполнителям, таким как Николай Гнатюк и Ярослав Евдокимов, подняться на новую высоту. В это время началось мое сотрудничество с Аллой Пугачевой.

Когда вы начали сочинять?

В юности. Я с детства впитал в себя украинские, молдавские и русские мелодии, ведь мое детство прошло на границе Украины и Молдавии, в селе Окница. А композитором стал, даже не получив систематического музыкального образования. Дело в том, что мои родители разошлись, когда я был ребенком. Времена были сложные, как и многие мои сверстники послевоенного времени, я много времени проводил на улице, и в 7 лет меня отдали в интернат, где единственной связью с домом было радио. Как же я слушал песни, звучащие по радио! Я же все их знал наизусть, еще от мамы.

И через эти песни имел незримую связь со своим домом… Потом поехал в Ленинград и поступил в пединститут на физкультурный факультет.

В те годы ленинградская эстрада была очень популярной.

О! Тогда и Пьеха, и Хиль  гремели.

Я старался не пропускать их концерты. Неожиданно для себя на первом курсе написал песню «Травы пахнут мятою». Это был 1968 год. Песню исполнил болгарский певец Борис Гуджнов. Вышла гибкая пластинка. «Травы» облетели всю страну, стали очень популярны. Это дало мне возможность поверить в свои силы: раз я написал одну песню, можно попробовать еще. И потом появилась «Никто не приглашает на танцы», ее исполнила 16-летняя Ира Понаровская, солистка «Поющих гитар». Потом в Ленинград с Украины приехала молодая Люда Сенчина,  и я написал по ее просьбе для нее песню «По камушкам»… Таким образом родилась популярная песня и зажглась еще одна звезда на небосклоне советской эстрады.

Не будут преувеличением слова, что вы – самый «плодовитый» композитор. Вы не считали, сколько всего написали песен за сорок лет творческой деятельности?

Думаю, за тысячу уже перевалило. Но это не значит, что все они прозвучали на эстраде, по радио или на телевидении. Как и у многих поэтов, в столе у меня много песен, которые еще, возможно, ждут своего часа. Не секрет, что песни, написанные в минуты вдохновения, имеют особенность не стареть, остаются актуальными. Тем более, что музыкальная мода быстро меняется и все возвращается на круги своя.

Практически у каждого автора есть своя «визитная карточка». У вас есть такая песня?

Я назвал бы такой песней «Зорька алая», если бы не одно обстоятельство –  многие считают ее народной. Дороги мне и другие песни: «В краю магнолий», «Душа болит», «Папа, подари мне куклу», «Малиновый звон»… Не могу выделить какую-то одну. Хотя одну песню считаю в какой-то степени судьбоносной – «В горнице моей светло». Это первая песня, которую я написал на стихи Николая Рубцова. Ее очень любил Василий Павлович Соловьев-Седой. Когда я навещал его в Комарово, он обязательно просил меня сесть за рояль и сыграть «Горницу». Потом говорил: «Молодец, эко же тебя осенило сочинить такое!». Александра Николаевна Пахмутова тоже с восторгом отзывалась о «Горнице». «Сашенька, вот это настоящая песня»,  говорила она.

Интересно, как вы работаете над песнями. Много ли черновиков идет в стол?

Процесс создания песни непредсказуем. Иногда услышанная интонация целиком остается неизменной. Помню, я был в гостях у поэта Анатолия Поперечного. Он показал мне свои стихи. Стал читать и почувствовал, что от них пошла какая-то волна, я сразу же услышал мелодию. Говорю: «Толь, у тебя какой-нибудь инструмент есть?». Он принес старенькую гитару. Я закрылся в кухне и через полчаса спел ему готовую песню. Это была песня «Малиновый звон».

Чем вам оказалась так близка поэзия Николая Рубцова, что так долго храните ей верность?

Когда впервые прочитал стихи Рубцова, почувствовал их необычную музыкальность. Нашел в них и душевное созвучие, и даже некоторое биографическое сходство: деревенское детство, интернат, служба на флоте, любовь к деревне и ее жителям, общее ощущение природы… Может поэтому и получилось войти в мир поэта, затронуть его струны, которые не просто звучали в лад с поэтическими строчками, но и вдохнули в них новый и глубокий смысл. Написанные песни и романсы вошли в сборник «В горнице моей светло», который был издан к юбилею Николая Михайловича Рубцова. Это мой любимый автор. Вообще же, мне посчастливилось сотрудничать со многими замечательными поэтами. Некоторых, к сожалению, уже нет. Это и Михаил Рябинин, и Леонид Дербенев. Больше двадцати лет работаю с Анатолием Поперечным. Еще в Ленинграде познакомился с Ильей Резником, вместе мы написали несколько песен. Это «Мариночка-Марина», которую пел Михаил Шуфутинский, «Женщины, которых мы любим» и другие. Сотрудничал с Ларисой Рубальской, Николаем Зиновьевым, последние три года с поэтом Евгением Муравьевым.

Хотелось бы услышать ваше мнение о пении многих наших певцов под фонограмму.

Всегда к этому относился отрицательно, потому что считаю это, мягко говоря, неуважением к зрителям, которые платят немалые деньги за билеты на концерт. Артист обязан работать только живым звуком. Когда звучит живой голос, мы чувствуем, что переживает исполнитель, в пении же под фонограмму зритель не ощущает движения его души. Я практически всегда на концертах работаю вживую, потому что пою вместе с залом мои известные песни. Опыта работы под фонограмму у меня практически нет, и если бы пришлось петь, точно бы не попал под «фанеру».

Вы пишите песни более сорока лет, а сами запели последним из своих коллег-композиторов. Правда, что на это вас подвигла София Ротару?

Не совсем так, хотя доля правды в этом есть. Сколько  себя помню, всегда пел свои песни. Когда ездил на БАМ, на всесоюзные стройки, например, выступал как композитор и как исполнитель своих песен. Что касается Софии Ротару, то дело было так. В 1990 году состоялся мой первый творческий вечер в Москве, в ГЦКЗ «Россия», в котором принимала участие и Ротару. Специально для нее я написал песню «Хрустальные цепи». Но София не успела ее отрепетировать, и поэтому в финале концерта мы исполнили песню вместе. Потом София мне сказала: «Знаешь, ты очень хорошо исполняешь эту песню, так что пой ее сам». Я записал ее, и песня «Хрустальные цепи» зазвучала в моем исполнении на «Маяке».

Вам приходилось писать по заказу?

Несколько созывов назад в Госдуме была такая фракция – «Женщины России», с членами которой я очень дружил. Как-то они попросили меня написать песню, и я с Анатолием Поперечным написал  гимн «Женщины России». Я ее исполнил сам, потом песню стал петь Иосиф Кобзон. Ко мне часто обращаются с подобными просьбами, и я считаю, что песни, которые ты пишешь по заказу, тоже являются художественными произведениями. Все зависит от того, насколько искренне ты выполняешь данный заказ.

На одном из своих творческих вечеров вы получили такие подарки...

Свой очередной день рождения я отметил большим творческим вечером в Кремлевском дворце, который посвящался дружбе двух стран – России и Украины. И вот после исполнения одной из украинских песен на сцену вышел посол Украины в России и объявил о том, что за большой творческий вклад в искусство Украины и укрепление дружбы между народами двух стран я удостоен звания Народного артиста Украины. Зал буквально взорвался аплодисментами. Но меня ждал еще один сюрприз. На сцене появился Иосиф Кобзон, который зачитал Указ Президента Российской Федерации о присвоении мне звания народного артиста России. Вот такой получился у меня уникальный концерт. Этот вечер я запомнил на всю жизнь.

Александр, у вас как-то странно складывалась судьба: учеба в радиотехническом ПТУ, занятия спортом, техникум, пединститут…

Вас удивляет, как это я занялся музыкой? А вот меня это никогда не удивляло, потому что с самого детства слышал замечательные украинские и молдавские песни, которые оказали на мое развитие очень большое влияние. Но  со школьных лет я увлекся спортом, играл в футбол, волейбол, баскетбол, занимался легкой атлетикой. Это увлечение привело в Ленинградский физкультурный техникум, закончив который,  стал учиться по специальности в пединституте. И на первом курсе, как я уже говорил, написал песню «Травы пахнут мятою». За нее я стал получать авторский гонорар, превышающий, по-моему, зарплату ректора. Мне его платили с каждого концерта, ресторана, где звучала эта песня. После института отслужил в армии, где организовал матросский ансамбль «Волна», для которого написал массу песен. Вернувшись из армии, решил, что никаким педагогом работать не буду, потому что музыка меня полностью захватила. В то же время понимал, что у меня маловато специальных знаний: я же не учился ни в музыкальной школе, ни в музыкальном училище. В виде исключения меня приняли в Ленинградскую консерваторию. Здесь отучился три курса, а потом, к сожалению, пришлось уйти: учебе мешала активная гастрольная жизнь,  да притом у меня к этому времени уже была семья.

 К тому же на старших курсах надо было сочинять крупную форму, а я по своей природе песенник.

У вас долго не складывалась личная жизнь.

И это, несмотря на то, что, создавая семью, настраивался на долгие отношения. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Так случилось, что я трижды был женат, но со всеми тремя женами пришлось разойтись. Видимо, творческая профессия накладывает отпечаток – не всегда удается быть понятым. Не думал уже, что найду свое счастье, пока не встретил нынешнюю свою музу  – Марину Парусникову. Она является моим продюсером, благодаря ей я вернулся к активной творческой жизни, она вдохновляет меня на творчество. Она пленила меня своей преданностью, верой в меня. Мы понимаем друг друга по взгляду, выражению лица. За пять лет совместной жизни мы ни разу не поссорились. Да нам и некогда ссориться, потому что наша жизнь такая яркая, разнообразная, каждый день не похож на другой. Конечно, если бы Марина сама не была бы творческим человеком, вряд ли у нее получилось бы понять музыканта. Она очень инициативный человек. Долгое время работала в МК, потом вела свою программу на российском телевидении, проводила первые конкурсы красоты в Советском Союзе, а сейчас  целиком посвятила себя организации моей творческой деятельности.
У вас от трех браков трое детей.

И всех их я очень люблю. Старшему, Дмитрию, 37 лет, он живет в Санкт-Петербурге, у него своя семья, двое детей, Сашенька и Стасик. От второго брака у меня дочка Саша. Ей 30 лет, она живет в Москве с замечательным гитаристом Гасаном Багировым, с которым, кстати, мы выпустили совместный  альбом инструментальной музыки. Они часто принимают участие в моих концертах. Младшему сыну Максиму 20 лет, он учился в финансовой академии. У жены Марины тоже двое взрослых детей. Со всеми детьми мы поддерживаем хорошие отношения, часто встречаемся с ними в нашем подмосковном доме.

Вы уделяете много внимания поиску молодых талантов.

Да, наш театр песни называется «Самородок», в нем, кстати, начинали Коля Басков, Пелагея… Дочь Марины Даша Май после окончания ГИТИСа тоже работает в нашем театре. Бывая на гастролях, стараемся искать талантливую молодежь и оказывать посильную помощь.

Вы продолжаете сотрудничество с Витасом?

У нас с ним уже много лет продолжается творческая дружба. Не так давно, например, он сделал ремиксы моих песен «В краю магнолий», «Папа, подари мне куклу», «Любите, пока любится».
И сделал очень неплохо. В настоящее время идут переговоры о том, чтобы Витас записал сольный альбом из моих ретро-хитов. Это очень самобытный, талантливый певец.

Вы специально уехали жить за город?

Я всегда мечтал жить за городом. Когда здесь, в Валуево, появилась возможность получить землю, я одним из первых взял участок и заложил дом. Я просто влюбился в здешние места. Здесь расположена усадьба Мусина-Пушкина – памятник архитектуры 18-го века, сохранился старинный парк с вековыми липами и дубами, дворец – очень красиво. Рядом с нашим домом мы  построили отдельное здание со студией звукозаписи. И к нам в гости приезжают исполнители моих песен.

У вас есть любимое место в доме?

Это гостиная, где стоит рояль. Там собираются наши друзья, родные и близкие нам люди.

Скажите, на какой возраст вы себя ощущаете?

Я вообще не ощущаю своего возраста. Мне очень хочется пожить на этом свете как можно дольше. Хочется написать еще много песен и подарить их своим слушателям.

У меня такое чувство, что моя творческая жизнь только начинается.

Леонид Гуревич