Юлия, у вас запоминающийся слоган – «Нейропсихология без гламура». Сразу возникает вопрос – бывает гламурная нейропсихология? И что она подразумевает?

Да, многие спрашивают об этом. Я имела в виду то, что есть популярная нейропсихология как некий модный тренд, как демонстрация полезных упражнений для мозга, а есть ежедневная работа над развитием психики каждого ребенка.

И в ней нет общих универсальных советов и рекомендаций. Для меня – это кропотливое восстановление и развитие психики малыша, радость от его достижений. Эмоциональный контакт не только с ребенком, но и с семьей. Часто мама с папой сами имеют психологические травмы: не сбылись их ожидания от родительства и т.д. Так вот мой подход – это комплексное видение семейной проблемы в целом. А он предполагает действительно каждодневную работу с ребенком и у меня в студии, и дома.

Вы работаете с родовыми травмами у детей. От чего зависит успешное лечение?

Я бы сказала – успешность коррекции. Я не врач, я психолог, но занимаюсь нейропсихологической коррекцией проблем, связанных с развитием мозга. Детский нейропсихолог нужен, когда мозг ребенка был травмирован в силу разных обстоятельств. Чаще всего он, будучи очень чувствительным к агрессивным воздействиям, страдает во время беременности и родов. А успешность коррекции зависит от многих факторов: глубина поражения, количество нарушений (двигательных, речевых), возраст, настрой и даже включенность в процесс родителей.

Как им определить, что требуется срочный визит к вам? На какие проявления у ребенка стоит обратить внимание?

Детский нейропсихолог нужен, когда видны трудности в обучении: ребенок плохо читает, пишет с ошибками, не понимает математические задачки. Могут быть про- блемы в поведении: не слушается, игнорирует правила, агрессивен. Или ребенок быстро устает, излишне эмоцио- нален, склонен к аффективным реакциям. В целом, спектр запросов разнообразен. Это недоношенность, травматизация в родах, известный многим СДВГ, разные виды нарушений речевого развития (от отсутствия речи вообще до ошибок в построении фразы). Кроме того, сейчас есть тенденция к гипердиагностике аутизма, расстройств аутистического спектра (РАС) среди разного рода специалистов. Как правило, опытный нейропсихолог сможет диагностировать проблему, понять, действительно ли это РАС, или все-таки моторная (сенсомоторная) алалия, например. Соответственно, в зависимости от диагноза, выстраивается и коррекционная работа.

В чем суть психомоторной коррекции?

Я использую различные методики. Но все-таки есть основная, я бы сказала, «любимая» – это психомотор- ная коррекция, ПСИКОР. Она разработана московскими нейропсихологами Е.В. Сафроновой и Е.А. Воробьевой с опорой на отечественную, классическую нейропсихологию и психофизиологию, а также с использованием разнообразных методов телесно-ориентированной терапии.

С такой серьезной работой остаются силы на хобби?

Детский нейропсихолог всегда тратит много собственной энергии. Необходимо восстанавливаться и телесно, и ментально. Мне помогает йога. Много лет я изучаю джйотиш (индийскую астрологию). Люблю учиться, узнавать новое, использовать в своей деятельности в том числе и инновационные методы. Так или иначе, но мои увлечения связаны с профессией и ее основной задачей – помогать ребенку.

Собирается ли дочь или сын идти по вашим стопам?

Любой труд – это вопрос призвания. Я бы хотела видеть своих детей самодостаточными, состоявшимися личностями. На сегодня круг интересов Марии связан с искусством. Она собирается учиться в Италии. А вот у Григория, на мой взгляд, есть шансы «пойти в психологию». Пока он занимается организационными вопросами детской студии, но читает много психо- логической литературы и хорошо чувствует людей.

Москва, Плотников пер., д. 10
Тел.: +7 (926) 619-04-38 | IG: neuroveda_yulia Сайт: neuroveda.ru